Системно о детях. Часть 2

Я продолжаю наблюдать за малышами в детском саду (первая часть наблюдений — здесь). Напомню, что время от времени мне приходится подолгу общаться с детьми младшей группы, в которой моя свекровь работает воспитательницей (детей в группе почти 40 и все они — как маленькие букашки, которые расползаются кто куда, а воспитатель при такой ораве всего один). И у меня есть возможность видеть, как эти дети общаются, взаимодействуют, о чем они думают.

Ванечка

Ванечка — тихий малыш. Даже, наверное, чересчур тихий. Худенький длинный мальчик с прозрачными глазками и светлыми волосами. Сейчас он сидит за партой отдельно от всех и складывает большой паззл. Время от времени поглядывает на резвящихся детей, в окно, потом на дверь — в ожидании родителей.

Родители отдали его в сад, так как малыш — абсолютный интроверт, не проявляющий интереса к общению. У малыша даже подозревали аутизм, но в саду Ваня стал немного адаптироваться и становиться более контактным. Впрочем, Л.В. рассказывает, что «вытягивает» она его из собственного мира очень медленно, трудно, и ребенок еще не задействован во многих играх, занятиях, утренниках. Вообще свекровь уверяет, что такие дети попадаются ей в каждом новом наборе, но кто-то развивается быстрее (в ее понимании это недоразвитость, да-да), а кто-то медленнее. Как Ваня.

Я понимаю, что Ванечка — анальный звуковик, и что ему действительно тяжело в этом шумном детском коллективе. Но он не недоразвитый — так полагать ошибочно. Просто у этого малыша особенный тип мышления и особенные отношения со звуками и тишиной. Он никогда не участвует во всеобщем веселье, любит долго спать во время тихого часа, разговаривает тихо (как мышка) и не проявляет интереса к игрушкам. Зато обожает, когда Л.В. включает инструментальную музыку — «Звуки природы». И очень любит спокойные занятия по лепке, рисованию, аппликации.

Я не знаю, что за родители у этого малыша. Но если ему стало легче в шумном саду (хотя видно, как он страдает от детского гвалта), можно сделать вывод, что дома ему было еще хуже. Это меня удручает, потому что я вижу, что ребенок нуждается в чуткости и заботе, соответствующей его набору векторов. Разговаривать с Л.В., чтобы она подстраивала под него всю группу, пока что малоэффективно (увы, у нее есть упрямый и мощный анальный вектор, а еще — 30 лет стажа). Буду думать, как общаться с родителями. Пока что я могу лишь тихонько сидеть с ним рядом и защищать от буйного Антоши.

Соня и Эля

Соня и Эля — две забавные крошки, две подружки. Обе с пухлыми щечками, крепкими ножками и густыми косами (только одна светленькая, а другая — темненькая). Таких девочек любят мамы и папы, дедушки и бабушки, воспитательницы и нянечки. Они хорошо кушают, хорошо спят, понятно говорят, они послушны и внимательны на уроках. Эти две девочки все делают хорошо. От Сони и Эли не дождешься хулиганских выходок — они им в принципе непонятны.

Девочки уже умеют дружить — ходят повсюду за ручку, везде вместе. Вместе заботятся о куклах, о мягких игрушках, о Владюше (они точно неравнодушны к этому мальчику — вечно обнимают его, тискают, а он и вырваться не может — девочки ж его крупнее; приходится их от него отрывать). Немного медлительны, правда, и не спортивны — но это особенность, а не недостаток.

Л.В. рассказывала, что и Соня, и Эля поначалу плакали в саду, не могли привыкнуть, но постепенно «втянулись» — и теперь с ними никаких проблем. «Золотые детки! Вот бы все такие были», — радуется сверковь. Я молча качаю головой, понимая, что все дети анально-зрительными быть никак не могут — как бы ей ни хотелось работать с такими послушными детьми.

Владик

Это малыш, о котором я не могу не рассказать. Владюша (а иначе его и не хочется называть) — очень красивый ребенок: среднего роста, ладненький, со светлыми волосами, пухлыми губками и большими ярко-синими глазами. Его можно запросто нарядить в девичье платье, приделать бантик — и получится настоящая девочка. Родители, кстати, одевают его в модные и яркие вещи (красные футболочки и шортики, салатовые костюмчики, беленькие кофточки и светлые штанишки), которые были бы в пору и некоторым его сверстницам. Только вот болеет Владюша часто.

Меня всегда умилял этот малыш, пока я не прозрела: Владюша — кожно-зрительный ребенок, у которого нет от рождения выделенной природой видовой роли. С такими детьми — именно мальчиками — нужно быть очень аккуратными. Не стоит постоянно сравнивать их с девочками, чтобы они не имели соблазн в будущем выполнять ее — кожно-зрительной — видовую роль.

А Владюша в свои 3,5 года уже тянется к девчонкам: играет с ними в куколки, избегает подвижных мальчишечьих игр, боится драк и задиристых хулиганов. Оно и понятно — в женском коллективе ему комфортно, девочки его любят, тискают, целуют. Но исключительно девчачьим обществом ему ограничиваться нельзя, ведь природа создала не одних лишь представительниц прекрасного пола. А дети с присущей им жестокостью такого сладенького мальчика с возрастом начнут дразнить, травить и могут довести как минимум до отчаяния.

Пусть он немного женственный, пусть резвые мальчуковые игры его не интересуют. Но искать свое место в мужском обществе ему просто необходимо — для своего же будущего счастья. И здесь мне опять очень хочется пообщаться с его родителями. Подсказать, как гарантировать этому чудесному малышу реализацию.

А вы знаете, какие вектора у ваших детей?

Написано по материалам тренинга по системно-векторной психологии Юрия Бурлана

[adrotate banner=»2″]

анальный векторзвуковой векторзрительный векторкожный векторСистемно-векторная психология Юрия Бурлана