Частный случай агорафобии, или Тайна закрытой комнаты

Женщина с измученным лицом напряженно вытянулась на краешке стула, растерянно глядя в глаза психиатра. Я все-таки, наверняка, сумасшедшая. Положите меня в отделение. Я боюсь оставаться одна в комнате, я боюсь выходить сама на улицу, я боюсь ночи, я боюсь дня, я уже всего боюсь. Меня бросает то в жар, то в холод, ноги отнимаются, сердце стучит как сумасшедшее, мысли путаются, и я чувствую, что умираю.

Я все время слежу чтобы родные никуда неожиданно не исчезли, тем более на улице или в маршрутке. Я испытываю приступы паники, даже если слышу, что уехал малознакомый человек. У меня внутри все сжимается, когда соседка, с которой я никогда не здороваюсь, куда-то уходит.

Пятнадцать лет личного, персонального ада. Мне не помогают ни таблетки, ни психотерапевты. Я хотя бы перестану быть обузой для родственников. Другого выхода нет.

Обратный отсчет

2016 год

Новогодний стол, запах мандаринов и хвои, волнующий запах надежды и детства. Наступило время загадывать заветное желание, пока куранты бьют последние секунды старого года. Поднимая бокал с пузырьками шампанского, нежно улыбаюсь родным. Желание у меня очень простое, я успею. Я хочу умереть, страстно, всей силой измученного сердца. Неважно, что это трусость. Неважно, пусть это будет автокатастрофа, сминающая мои кости, или рак, сжигающий мои внутренности. Боль лучше, чем страх. Она конечна, организм может выдержать боль только до определенного предела, душевные мучения бесконечны.

Но небеса который год молчат. Ледяная, черная, как болотная жижа, тоска, колышется в моем сердце. Выхода нет.

2012 год

Я должна жить с этим всегда. Каждую минуту приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам. У меня хорошая работа, хорошая зарплата. Мой дефект незаметен для окружающих, да и стыдно взрослой тете озвучивать такую чушь.

Коллега выходит из кабинета. Он стремительно уменьшается в размерах, воздух сгущается, как кисель. Я замираю на стуле, отчаянно борясь с желанием бежать следом. Я не буду обращать внимание, я буду работать. Как мантру я повторяю телефон такси. Я могу в любую минуту выйти и уйти, бежать от неведомой опасности. Еще секунду назад такой важный и интересный расчет становится вдруг бессмысленным набором символов. Безразличен трудовой график, деньги и общественное мнение.

Нет, я не выдержу, я не могу выйти на улицу. Ужас душной волной захлестывает меня. Сердце ускоряет свой бег, перед глазами темнеет. Глотаю таблетки одну за другой. Я замираю, я боюсь пошевелиться. И совсем неважно, что в здании четыре этажа, наполненные людьми. Чувство опасности пожирает меня, голову сдавливают стальные обручи. Я жду и каждая минута – это тысячи маленьких, безумно мучительных вечностей.

Сотрудница возвращается и наваждение рассеивается. Я свободна в своих действиях, мозг работает, как часы, работа кипит. И через несколько минут остается только легкое потряхивание внутри и тяжесть от избытка таблеток. Еще один день закончился. Каждый день одинаковый.

И так, видимо, будет до конца жизни – постукивают молоточки у меня в голове. Выхода нет.

2008 год

— На вас кладбищенское проклятие, бес стоит у вас за спиной. Ровно в полночь, двадцать второго числа нужно выйти на перекресток дорог и сжечь магические письмена, начертанные на этом листе бумаги. Злая женщина, ваша двоюродная сестра из зависти разрушила вашу жизнь. Пусть ей все вернется.

Наверное, неважно, что у меня нет двоюродных сестер вообще. Я согласна поверить в самую нелепую причину и совершить любые нелогичные действия. Лишь бы больше никогда не испытать это чувство беспомощности и непонятного необъяснимого ужаса.
Это последний шанс, жест отчаяния. Но мне уже никто не может помочь.

— Ваши родители развелись и у вас образовались соответствующие отклонения. Вы рано повзрослели, вам нужно баловать своего внутреннего ребенка. Одевайте все самое нарядное и идите гулять, запишитесь в бассейн. Насладитесь жизнью.

— Доктор, два года подряд я хожу к вам с одной и той же проблемой. Я боюсь оставаться одна и не могу выйти на улицу. Каким волшебным образом я пойду гулять или запишусь в бассейн. Я ведь не могу выйти.

— Я не могу вам помочь. Если бы это была обычная агорафобия, она бы давно прошла при таких интенсивных занятиях.

Мне никто не может помочь.

— Женщина, вы должны понять, что невроз не лечится. Сейчас люди живут достаточно долго, и ваша мать может прожить лет до восьмидесяти.

Но я не могу и не хочу всю жизнь ходить с мамой за ручку. И ждать пока она умрет. Мне нужно работать, жить. От неожиданности такой перспективы я начинаю рыдать. Доктор, пожимая плечами, выписывает успокоительные препараты.

— Не может быть, что через год приема таких сильных препаратов, ничего не изменилось. Я не могу ничем вам помочь, обращайтесь к психологам.

Замкнутый круг от надежды к отчаянию. Бесконечная карусель, требующая бесконечных денег. Я не знаю, что со мной, и никто не может мне помочь. Выхода нет.

Невозможно изменить психику

Пытаться влиять на психику, не зная законов ее действия, также малопродуктивно, как пытаться остановить дождь усилием воли. Только системно-векторная психология Юрия Бурлана досконально описывает причинно-следственные связи в психике человека.

Так, человек рожденный со зрительным вектором имеет особую эмоциональность, особую чувствительность. Развитие такой особенности психики, как и особенности других векторов, обусловлены жесткой борьбой за выживание, которую вело человечество на протяжении многих тысячелетий. Первой эмоцией, которую испытал человек, был страх смерти. Страх за свою жизнь, страх быть съеденным хищником.

У зрительного человека самая большая эмоциональная амплитуда по сравнению с обладателями других векторов. Поэтому и любые страхи проживаются такими людьми намного интенсивнее. Однако в процессе развития люди со зрительным вектором научились выносить свои страхи наружу, обращая свои переживания на других людей, проявляя к ним сострадание и любовь. Тем самым они заложили фундамент для развития человечества — культуру. И по сей день люди со зрительным вектором развивают культуру, нравственность, гуманизм. Все то, что все дальше отодвигает человека от состояния животного.

От малого к большому

Ребенок со зрительным вектором — это маленький эмоциональный троглодит. Он требует бесконечного эмоционального отклика от мамы, извергая ежеминутно фонтан эмоций. Имея образное мышление и неимоверное воображение, он создает в своих мечтах целые миры, мало отличая вымысел от реальности.

Он уверен, что мишка живой и что ему больно, когда оторвалась плюшевая лапка. И что монстры живут под кроватью, и что единороги летают по радуге. Но первой базовой эмоцией, которую ощущает такой ребенок является страх смерти. При правильном развитии, когда происходит смещение фокуса внимания с себя на других, этот страх превращается в сочувствие, сопереживание, любовь ко всему живому. Когда заботясь о раненом плюшевом медвежонке, забывая о себе, ребенок самоотверженно бинтует ему лапку. Или заливается слезами сочувствия, читая «Девочку со спичками». Помогает малышам в школе, заботится о немощной бабушке.

Тогда во взрослом возрасте такому зрительному человеку неведомы никакие страхи и фобии. Медсестры, вынесшие во время войны на своих хрупких плечах тысячи раненых бойцов с поля боя, не чувствовали страха. Эти обычные девчонки со зрительным вектором совершали подвиг, который был не под силу взрослым, закаленным мужчинам.

Множество вариантов развития

Окружение часто вносит свои коррективы затормаживая или полностью останавливая психосексуальное развитие ребенка.

Любой ребенок для правильного развития своих психических свойств нуждается в чувстве защищённости и безопасности, которое обеспечивают ему родители, в первую очередь мать. Речь здесь не о соблюдении гигиены и вкусных завтраках, хотя это тоже очень важно. Ребенок полностью зависим от внутренних состояний матери. Когда мать нервничает, малыш мгновенно начинает капризничать — эту картину можно наблюдать на любой детской площадке. Если же такое положение дел длится долгое время, любой ребенок в буквальном смысле теряет почву под ногами.

А для зрительного ребенка не иметь эмоционального контакта с матерью — настоящая трагедия. Ребенок не может развить свои врожденные свойства в сострадание и сопереживание, оставаясь в состоянии страха. Страха за себя. Требуя к себе постоянного внимания, чувствуя себя беззащитным перед этим опасным миром. Во взрослом возрасте это может выражаться в эпатажной одежде, эмоциональном шантаже, истериках, выплескиваться фобиями и паническими атаками.

Игры разума

Современные справочники предлагают длиннейший перечень страхов и фобий. В нем любой зрительник в состоянии «страх» может найти свой — единственный и неповторимый. Но все это только частные случаи проявления детских психотравм и задержек психосексуального развития в зрительном векторе. Системно-векторная психология Юрия Бурлана дает полное раскрытие причин таких состояний. И как следствие — освобождение от них. Ведь невозможно бояться того, что понятно.

Так маленькие дети в кукольном театре, ужасаются и плачут при виде злого волка. Но если завести их за ширму они увидят, что это просто дядя шевелит ниточками куклы. Волк станет для них тем, кто он есть. Просто сшитым кусочком меха.

1977год

Дверь захлопнулась. Мама ушла. Плакать и просить бесполезно. Я пробовала много раз. Ужас пронзает каждую клеточку. Хочется бежать, кричать. Некуда. Дверь заперта. Тишина огромной квартиры давит и обволакивает. Я не могу выйти, меня никто не спасет. От этих тихих страшных скрипов, от жутких картинок, которые мелькают у меня перед глазами. Я лихорадочно хватаю ее вещи и закутываюсь в них, закутываюсь в родной запах. Я боюсь плакать громко, поэтому чуть слышно поскуливаю, напряженно прислушиваясь к обманчивой тишине. Может она забыла обо мне, и я умру здесь и сейчас. Меня никто не спасет. Дверь заперта. Единственный выход — это замереть, сжавшись в максимально маленький комочек и дождаться, все остальное не важно.

Бусинка за бусинкой

Маленький ребенок не в состоянии адекватно оценить происходящее. Травмирующие события из детства в большинстве случаев вытесняются из сознания, продолжая оказывать влияние на жизненный сценарий человека. Причина не определяется, человек видит только следствие.

Как на леску нанизывается событие за событием. Разные по виду, но абсолютно одинаковые по сути. И вместо радости от жизни человек испытывает только страдания и разочарования. Детские модели поведения плохо подходят для реализации во взрослой жизни, проявляя себя в самые, казалось бы, неожиданные, моменты.

Осознавая вместе с системно-векторной психологией Юрия Бурлана свои психические особенности и находя им адекватное применение можно изменить любой, даже самый долгий и мучительный жизненный сценарий. Разорвать негативную причинно-следственную цепочку и увидеть мир без искажений.

Все будет хорошо, или Мама не виновата

Дробно стуча каблучками молодая мамочка сбегает по лестнице. «Сейчас день, все будет хорошо, мне надо, надо, надо, надо. Я теперь одна и кормить нас некому. Ничего с ней не случится». Бессвязные мысли горошинками стучат в голове, сердце колотится в неположенном месте. Выхода нет. Ей нужно в магазин, а дочь приболела и не с кем ее оставить. Обычная история. Что плохого может случиться с четырехлетним ребенком в крепко запертой квартире. Нарастает раздражение, вызванное страшными картинками, мелькающими перед глазами. «Ребенок привыкнет, это нормально, все дети остаются дома сами. Все будет хорошо»

Осознать причины своих состояний и сбалансировать их можно не имея специального высшего образования или особых сверхспособностей. Благодаря системно-векторной психологии Юрия Бурлана можно увидеть и понять себя, своих родных и близких. Перестать проживать болезненные ситуации снова и снова. Слово «фобия» с системным мышлением станет для вас просто словом иностранного происхождения, а не страшным безнадежным диагнозом.

Свои первые открытия вы можете сделать уже на начальных бесплатных занятиях онлайн-тренинга «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана. Регистрируйтесь.

Автор Оксана Шустанова

страхи