Блики прошлого. Байкер

На третьем курсе университета я открыла для себя Интернет. До этого он прекрасно существовал и без меня, но меня к нему не тянуло. И правда, что там делать? Открываешь белое окно браузера, вводишь слово в поиск, а выдача показывает какую-то ересь (тогда поисковые системы работали намного хуже, чем сегодня). Пока один добрый парень не показал мне, что такое ICQ.

Как только я распробовала вкус онлайн-общения, жизнь резко изменилась: меня невозможно было вытянуть за уши из виртуального мира, а в реальной жизни я все равно находилась мысленно ТАМ – в сети. Список контактов в «аське» рос и тщательно фильтровался: я оставляла лишь интересных в общении людей и выбирала тех, кто жил в моем городе, — с надеждой найти кого-то особенного рядом.

«Ну каким ты владеешь секретом?»

Среди прочих контактов был в моей «аське» байкер. Звали его Андрей. И учился он в моем же университете на факультете информатики. Мне он, конечно, был безумно интересен: это же байкер! Я ничего тогда о них не знала. Ну, кроме того, что они ездят на мотоциклах, носят косухи и ругаются матом.

Не могу сказать точно, каким мне тогда казался Андрей. То есть каким я воспринимала его, не видя фотографии (а фотографию тогда было увидеть сложнее, нежели сейчас – это было время пленочных мыльниц, сканированных фоток, не было социальных сетей и обилия всего того, где можно подсмотреть чужое фото). Наверное, в моих мыслях это был настоящий байкер: развязный, немного хамоватый и брутальный. Таким он пытался выглядеть и в «аське», общался короткими фразами, шутил и все просил мои фотки.

Я сдалась (принципиально общалась без фотографий – только ради общения) и выслала ему фото, которое казалось мне самым удачным… Вот зачем девушки так делают? Я хотела услышать комплименты, хотела просто показаться красивой. А он в итоге влюбился.

О, да-а-а, влюбиться по фотографии – это наше, зрительное. Мой байкер оказался еще и звуковиком, и мой звук к нему тянулся. Но сердце, увы, было занято и даже почти разбито, поэтому даже представить себя в отношениях с Андреем на тот момент я не могла. Друг, ментальный брат (а сейчас я бы сказала – звуковой брат) – так я его ощущала.

«Чем взяла меня и когда?»

Андрей захотел встретиться, но решил заранее выслать свое фото, убеждая меня в том, что он не крокодил. О-о-о, на фото был действительно не крокодил! Высокий стройный парень, с очень правильными мягкими чертами лица, с длинными волосами, собранными в хвост, в кожаной куртке и штанах. Рядом с ним стоял его верный конь – любовно тюнингованный некогда обычный мотоцикл.

Наверное, любая другая девушка моего возраста и на моем месте прибалдела бы. Да и я, признаться, была очарована. Подумала тогда: «Ну а вдруг?…» И согласилась на встречу.

В жизни Андрей оказался настоящим романтиком, робким и стеснительным. Он рассказывал мне о своем байкерстве как о некой философии жизни. Он чувствовал себя другим, хотел одиночества, ветра в лицо, «Арии» в ушах, свободы и единения с природой, морем. Вот вам и зрение, вот вам и звук.

Сердце Андрея жаждало любви – я это поняла уже потом, когда он стал писать мне стихи, дарить розы и совершать поступки, откровенно посвященные лишь мне. Мне было по-анальному стыдно, что я не могу воспринимать его как «жениха» (как говаривала моя бабушка), и все казалось, что он ошибся, что он любит не меня, а некий виртуальный образ, случайно в каких-то местах совпавший со мной.

Когда мой стыд и совестливость отступали, а первую скрипку играли кожно-зрительная кокетливость и звуковой эгоизм, я писала ему, мы встречались – и я упивалась ощущением, что меня любят. Андрей катал меня на мотоцикле (всего дважды, увы) к морю, дарил цветы, привозил в романтические места пообедать – и надеялся на взаимность. Я приезжала домой, и мне становилось стыдно.

В какой-то момент я поняла, что мой байкер любит по-настоящему – целиком, по-зрительному, любит все, что со мной связано. Я обмолвлюсь в «аське» о какой-то песне – он уже ищет в Интернете все ее альбомы и записывает мне на «болванку». Я спою ему случайно пару строк – он уже обожает мой голос и пение. Я нарисую ему картинку (подарила на день рождения) – он вешает ее на стену. И такие мелочи можно вспоминать до бесконечности.

«Знай: любовь моя не уйдет…»

Только сегодня я могу себе представить на самом деле, что он испытывал, обладая и зрительным, и звуковым вектором. Звук заставлял его переживать чувство в себе, погружаясь в него все больше и больше, даже когда не было намека на взаимность. А зрение требовало ответа, жаждало видеть свой объект любви и быть любимым.

К счастью, с его стороны не было никаких зрительных истерик, поздних звонков, нежданных визитов. Когда я поняла, что в этих отношениях зашла слишком далеко, пришлось расставить все точки над i. Он ушел молча, по-звуковому, лишь изредка напоминая о своем существовании в «аське»: поздравлял с праздниками и Днем рождения. Спрашивал, как дела.

Думаю, спустя время и анализируя нашу ситуацию, он думал, что все могло бы быть по-другому. Уверена, что так: знай он мой векторный набор, знай он многое из системно-векторной психологии, он бы, может, и мог что-то изменить тогда. Но уверена и в том, что сейчас он, как и я, ни о чем не жалеет.
Спустя несколько лет Андрей женился, случайно встретив свою будущую жену на моем родном филологическом факультете.
——
Названия подзаголовков – из стихотворения Э. Асадова «Моя любовь»

Статья написана по материалам тренинга по системно-векторной психологии Юрия Бурлана

[adrotate banner=»2″]

звуковой векторзрительный вектор